Станислав Шушкевич показал свой Минск и рассказал, что считает своим «самым великим преступлением»

Станислав Шушкевич показал свой Минск и рассказал, что считает своим «самым великим преступлением»

«Второго человека, который сделал сразу две вещи — разрушил Союз и вывел ядерное оружие, — думаю, не найдете», — улыбается Станислав Шушкевич, первый руководитель независимой Беларуси. Личный Минск Шушкевича — это Комаровское болото до того, как там открыли рынок, виселицы в оккупированном городе, секретные исследования в башнях БГУ и встреча на заводе с Ли Харви Освальдом.

Филармония. Место, где стоял дом Шушкевича

— Я вообще очень старый человек уже. Удивлен, что у вас есть интерес к таким реликтам, — говорит Станислав Шушкевич, отправляясь на прогулку по Минску.

Здоровье шалит, сердце беспокоит. Несмотря на это, первый руководитель независимой Беларуси ездит читать лекции в другие страны и сожалеет, что уже не может сам водить автомобиль. Прямо сейчас он разыскивает в районе современной площади Якуба Коласа еще один реликт — остаток улицы Слепянской.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Станиславович стоит у здания Белгосфилармонии, с его обратной стороны. Прямо на этом месте был родной дом Шушкевича. Исторически этот район назывался Комаровкой. Маленьким, Станислав Шушкевич ловил лягушек на болоте, где позже построят Комаровский рынок

— Когда проезжаю мимо филармонии и памятника Якубу Коласу, думаю: вот моя родина. Филармонию строили сначала менее объемной, без пристройки, — Станислав Шушкевич отыскивает на здании водосточную трубу, которая выполняет роль ориентира. — Здание возводилось, а мы еще жили в нашем деревянном доме рядом. Простенький, на трех хозяев: однокомнатные квартирки и наша двухкомнатная. Дом еще до революции купил мой дед Людвик Романовский.

От бывшей улицы Слепянской, говорит собеседник, сохранились два кирпичных здания. Одно прописано по адресу: бульвар Мулявина, 7, — там детский сад, до войны были ясли. Во втором (проспект Независимости, 48б) сейчас управление по гражданству и миграции Мингорисполкома, а когда-то был детский сад, в который ходил Шушкевич. Станислав Станиславович не с первой попытки находит свой бывший детский сад. Но когда получается, становится яснее, как шла трасса улицы Слепянской.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич в домашнем кабинете рассматривает старые снимки со Слепянской. Дети на фото слева — ребята из округи, в центре — будущий политик Шушкевич. На фото справа — отец будущего политика Станислав Петрович Шушкевич во дворе дома на Слепянской. Станислав Петрович — поэт, прозаик, его репрессировали в 1930-е годы, окончательно освободили из лагерей только в 1956-м.

Дома возле филармонии снесли в 1961-м, жителей отселили в хрущевки на Волгоградскую.

— Тогда я совершил самое великое преступление в жизни, — признается Шушкевич. — В нашем доме был рояль: занимал полкомнаты, на деревянной раме. Мой дед-железнодорожник после революции привез инструмент из разграбленного дома каких-то аристократов. Я сам учился на нем играть, а потом мы прятались под этим роялем во время бомбежки. Увезти в квартиру инструмент не могли — не проходил в двери. На нем было написано: Minsk Foht. Мама считала, что это большая ценность, и объездила все музеи, но никто не взял! Рояль остался стоять во дворе под дождем. Я приехал раз, другой, третий — и порубил его на дрова.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич возле кленов, которые росли во дворе соседа напротив — они остались от улицы Слепянской. В округе было много кленов, их листья любили есть козы.

В сквере на задворках филармонии Шушкевича узнают прохожие. Некоторые здороваются, как будто шагают по той Слепянской из прошлого, где все друг друга знали.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

Один студент не сдержался, подошел. Второкурсник БГУ, будущий математик-айтишник, немного смущаясь, приглашает Станислава Шушкевича на встречу со студентами. Обращается по-белорусски. Профессор Шушкевич оставляет ему визитку.

— Хачу вам сказаць, што ў вашай спецыяльнасці я цяпер нуль, але калі вы яшчэ не нарадзіліся, я напісаў падручнік і крыху спрыяў, каб ва ўніверсітэце развівалася інфарматыка.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

Парк Горького. Память о войне и первой электростанции

Мы в парке Горького. В первый день войны Станислав Шушкевич здесь гулял со своей бабушкой, мальчишке было шесть с половиной лет.

— Мы уже знали, что началась война — по радио объявили. Но угрозы для себя не видели, ведь «враг будет разбит» незамедлительно. Бабушка купила мне мороженое, я побывал в тире — хотел заработать еще и призовой выстрел, но «буржуя» не подстрелил. А через день все изменилось: уже горел Минск. Пожар шел на наш дом, но за пять хат от нашей ветер переменился.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич в парке Горького, где за детскими забавами провел первый день войны

Шушкевич помнит в Минске людей на виселицах. Одно место повешений было в Александровском сквере, второе — в районе его родной Комаровки.

— Маму однажды забрали в лагерь на улицу Широкую, недели на две. Была угроза, что переведут в Тростенец — это был бы конец. Но отпустили. В лагере ее в большой толпе гоняли на работу. Бабушка пекла оладьи, а я, малый, встраивался в колонну и передавал маме еду.

Он снова смотрит на парк Горького, рассказывает и про мирное время.

— Вот тут на Свислочи было место для купания. А там, где строят гостиницу, я помню первую минскую электростанцию «Эльвод» — как она коптила и посыпала пеплом город. Торф на станцию привозили сначала по железнодорожной ветке, потом трамваем. Когда вырос, бывал в том здании — там был уже какой-то спортивный зал. Исторически это очень интересное место, жаль, что электростанцию снесли. Я люблю Минск и категорически недоволен этим строением возле цирка.

— Есть мнение, что гораздо лучше понимают город те люди, которые здесь и родились. Значит ли это, что и руководить городом лучше сможет местный?

— По моему мнению, эти вещи никак не связаны. Чтобы хорошо руководить, неважно, где ты родился, нужно просто знать свое дело.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

Радиозавод. «За теми окнами Освальд брал уроки русского языка»

Вспоминая прошлое, Шушкевич беспокоится:

— Понимаете, происходит логизация событий. Все такое переживают: когда вы много вспоминаете давнее, то начинаете более логично строить происходившее. И я уже боюсь, что таким образом начну врать.

Тут не соврешь — все уже вписано в историю. Вот стоит бывший корпус Минского радиозавода имени Ленина по адресу: проспект Машерова, 9. Два окна на втором этаже — там была конструкторская лаборатория, в которой Станислав Шушкевич работал инженером в начале 1960-х.

За теми же окнами по вечерам он учил русскому языку американца Ли Харви Освальда, которого через пару лет в США обвинят в убийстве президента Кеннеди.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич стоит перед бывшим корпусом Минского радиозавода. Два окна на втором этаже — там кабинет, в котором он занимался русским языком с американцем Ли Харви Освальдом, подозреваемым в убийстве американского президента

— Освальд уже неплохо знал русский язык. Но, как я ни боролся, делал неправильные ударения в словах: я думАю, он думАет, мы думАем. Мне и коллеге Рубенчику дали партийное задание обучить американца русскому языку. Это было большим доверием. Мне кажется, Освальд был первым американцем, которого я видел в жизни. Мы встречались с ним раз пять, может восемь. Обсуждали простые темы: завод, кино, прогулки по Минску. Вот и все знакомство.

— От кого вы потом услышали впервые, что Освальд убил Кеннеди?

— Объявили по радио. Я уже работал в университете к тому времени, но как раз был на производстве — на 32-м заводе на Волгоградской. И вдруг объявляют: Ли Харви Освальд. Думаю: совпадение? Что такое? Выхожу. Встречаю Бампи. Он работал на заводе и был большой юморист. Говорит: «Ой, как? Ты еще ходишь по улицам? Уже всех забрали в КГБ, Лебезина (партийный руководитель экспериментального цеха Минского радиозавода, где работал Освальд. — Прим. TUT.BY) давно уже арестовали, а тебя не взяли? Такая была шутка.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Бывшие корпуса радиозавода на теперешнем проспекте Машерова. Сюда приходил на работу американец, над загадкой которого ломает голову весь мир

Станислав Шушкевич до сих пор убежден: Освальд не убивал Кеннеди.

— Я абсолютно убежден, что это задуманное покушение, никакой одиночка так подготовиться не смог бы. А еще и Освальд. На заводе он был плохим слесарем, я даже опасался ему передавать из конструкторского бюро детали.

БГУ. Секретные исследования в башне, спутниковое ТВ и белорусский Чернобыль

Теперешняя площадь Независимости — важное место для Станислава Шушкевича. Здесь сразу два места его работы. Одно из них — Белгосуниверситет.

— В 8 утра я уже был на рабочем месте, а домой возвращался в 11 вечера, процесс захватывал, — вспоминает он любимую работу.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич стоит перед главным корпусом Белгосуниверситета (справа). С 1971 года он заведовал здесь кафедрой ядерной физики, получил звание профессора. На крыше здания видны две башенки, в левой в 1980-х годах советские ученые проводили секретные исследования

— Видите, здание университета шестиэтажное, а сверху еще башенки — они двухэтажные, хоть отсюда и плохо видно. В левой башне в 1980-е мы занимались очень секретной работой — с охраной, милицией. Один проект — по обнаружению разведывательных приемников в неработающем состоянии. Вторая работа, но я ей не руководил, была связана с обнаружением золота в багаже, дистанционно. По характеристическому излучению определяли, что в чемодане есть золото и сколько его.

При всех нормах секретности физики БГУ умудрялись слушать «Голос Америки» и радио «Свобода».

— А еще у меня был сотрудник Вячеслав Данилов. Так он тайно от меня соорудил на этой верхней площадке приемник сигнала спутникового телевидения. Очень плохой был прием, но все-таки. Если бы об этом узнало начальство или КГБ — нам было бы плохо.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Та самая башня для секретных исследований

После взрыва в Чернобыле на кафедру ядерной физики в Минске стекались люди, которые хотели проверить одежду, продукты на радиоактивность. Шушкевич открыл двери для всех желающих.

— Преимущественно ничего не находили, но была одежда из Могилевской области, которую пришлось выбросить.

Шушкевич добавляет: про взрыв в Чернобыле на кафедре узнали от студентки.

— Был практикум по ядерной физике, где мы работали с очень маленькими источниками радиоактивности. Подходит студентка, сдает отчет по лабораторной работе, а в нем показатели радиоактивности невероятно высокие. Преподавательница говорит: переделывайте. Та переделала и снова идет: цифры такие же. Пошли вместе. Снова сумасшедшие уровни. Стало ясно, что ядерный взрыв. А в мае мне было стыдно за выступление Горбачева по телевидению… До этого я его боготворил, а после он стал для меня отрицательной личностью. Но, встречаясь с ним, я этого не выражал.

Дом правительства. «А вы не Позняк?»

Охранник Дома правительства подходит к нам. Уточняет, что мы делаем перед важным объектом, проверяет документы у фотографа, куда-то звонит.

— Скажите, а вы не Позняк? — уточняет у Шушкевича.

Не Позняк. Станислав Шушкевич бывал в этом здании как депутат Верховного Совета БССР, потом — как первый заместитель председателя Верховного Совета БССР. Потом — как председатель Верховного Совета Республики Беларусь.

Шушкевич тростью отсчитывает окно, за которым был его рабочий кабинет.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

— Вот в этом крыле, на втором этаже, пятое окно — там был кабинет, когда я был зампредом Верховного Совета БССР, а вот окно кабинета, в котором я работал как председатель Верховного Совета Республики Беларусь, уже не найду. Да и мы отсюда довольно быстро переселились в здание, где сейчас президентская администрация. Там мне выделили бывший кабинет Машерова, уже со всякими даже излишествами — ванной комнатой, например.

Здание Дома правительства Шушкевич не критикует.

— Красивое, хорошее здание. Но ведь не в зданиях дело, а в том, что у нас нет нормальной структуры управления. Есть правительство, которое всем занимается и за все отвечает. И есть администрация президента — директивный орган, который всех критикует и ни за что не отвечает. Это очень по-советски. Чиновник должен быть в первую очередь подчинен конституции и закону, а не своему начальнику.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич перед Домом правительства, где находился Верховный Совет БССР

Станислав Шушкевич несколько раз встречал в городе минчан, которые благодарят за то, что «дал квартиру».

— Ну представьте, идем по улице с женой, а мне на шею бросается женщина: «Спасибо вам, что выделили квартиру, мы ведь в таком были несчастье!». А я никому квартир не выделял. Просто когда я был первым лицом в государстве, у меня раз в месяц был прием. Выслушав человека, иногда писал на заявлении председателю Мингорисполкома: «Прошу разобраться и принять решение». А для них это означало: «Кончай базарить — давай квартиру». Воспринимали мои слова как галантное распоряжение выдать жилье. Таких резолюций у меня было шесть или семь.

К работе в Верховном Совете Станислав Шушкевич относится двойственно, но ни о чем не жалеет, потому что «кое-что получилось».

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Борис Ельцин, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук. Знаменитая карикатура о том, как подписывались Беловежские соглашения, висит на видном месте у Шушкевича дома

— Второго человека, который сделал сразу две вещи — разрушил Союз и вывел ядерное оружие, — думаю, не найдете, — улыбается политик. — Но я вам скажу, что если к работе как исследователь и физик я был подготовлен всей жизнью, то здесь многие вещи осознал гораздо позже, чем надо было. А кое-что еще и сейчас осознаю, потому что политология — достаточно серьезная наука.

Корпус БНТУ. Здание, которое понравилось Клинтону

Еще одно место — на выезде из города, возле станции метро «Борисовский тракт». Оно связано еще с одним американцем — на этот раз президентом США Биллом Клинтоном, который приезжал в Минск 25 лет назад.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич в кабинете рассматривает архивные фото. На снимке — визит Билла Клинтона в Минск

Это здание БНТУ, в то время еще политехнического института. Проезжая мимо, Клинтон восхитился этим корпусом. Станислав Шушкевич тогда ехал с американским президентом в одном автомобиле.

— Конечно, американская пресса часто писала, что вице-президент Гор выступал так, чтобы всем объяснить смысл произошедшего, а Клинтон — чтобы всем понравиться. В Минске я общался с Клинтоном. Когда ехали в машине по городу, Клинтон влюблял меня в Минск, а не я его. Он ехал и говорил: как у вас красиво, как у вас чисто! Очень восхитился корпусом института. До этой его похвалы я на здание политеха какого-то особенного внимания не обращал.

Фото: Вадим Замировский, TUT.BY
Станислав Шушкевич перед корпусом Белорусского национального технического университета на одном из выездов из Минска. 25 лет назад американский президент Билл Клинтон похвалил это университетское здание в Минске

Но в целом этот выезд из Минска Шушкевичу не кажется привлекательным.

— Я не люблю здание библиотеки. Оно противоречит законам физики: суженный фундамент, никакого прока от этого нет, только сложности в обслуживании. А вот выезд из Минска в сторону Бреста, проспект Дзержинского, мне кажется довольно привлекательным. Там плотность застройки хоть и высокая, но въезжаешь — и какое-то минское величие чувствуется.

TUT.BY